Мошенничество с жильем – это рутинная история, но случаи, подобные этому, поразительно изощренны и зачастую заканчиваются печально для пострадавших. Один из таких примеров касается пожилой женщины, оказавшейся в ловушке финансового обмана.
Как всё началось?
Пенсионерка по имени Б. оказалась в затруднительном финансовом положении и нуждалась в срочном кредите. Однако, ни один банк не рискнул выдать ей деньги: её кредитная история была неблагоприятной, а доходы слишком низкими.
В поисках решения женщина наткнулась на ростовщицу, которая предлагала займы, хотя и с высокими процентами. Ростовщица согласилась предоставить 100 тысяч рублей, но потребовала оформить «залог квартиры». Схема оказалась как минимум подозрительной: предложили «притворную» сделку. На словах Б. оставляли право собственности на жильё, а на деле требовалось формально продать квартиру.
Развитие событий
Не раздумывая, пенсионерка согласилась и вскоре заключила сделку на сумму в 1 миллион рублей – это было почти в два раза ниже рыночной цены. Однако, полученные от продажи деньги в карман Б. не оказались: ростовщица распорядилась ими, обманом предложив занять ту же сумму под залог автомобиля.
В итоге пенсионерка осталась ни с чем. Через некоторое время ростовщица потребовала вернуть 100 тысяч с процентами, угрожая, что иначе Б. останется без жилья. Спустя время Б. выплатила сумму, но ростовщица просто исчезла. После этого больная женщина получила повестку в суд от нового владельца квартиры, который подал иск о выселении.
Судебные разбирательства
Пенсионерка обратилась в полицию, где правда завели уголовное дело, но это не решило её проблемы. Затем она подала в суд, аргументируя, что была введена в заблуждение относительно сути сделки.
Первоначальный суд встал на её сторону и признал сделку недействительной, вернув квартиру. Однако покупатель настаивал, что ничего не знал о мошенничестве и направил дело в Верховный суд.
Верховный суд окончательно решил, что покупатель действовал добросовестно: он заплатил деньги и не знал о намерениях ростовщицы. Суд отменил решения нижестоящих инстанций, и новый процесс должен был определить, пройдёт ли Б. на улицу или получит что-то за свои страдания.
